Никогда не отпущу тебя - Страница 6

Вот только на этот раз со спокойным размышлением у нее возникли серьезные проблемы — ее мысли сразу же заняло нечто малоприятное: требование Джоны, чтобы она украла что-нибудь у Макклелланов.

Это хорошо, что он по-прежнему убежден в том, что им нужно воровать, чтобы быстро достать 150 $. Это означает, что он не узнал о накопленной ею небольшой, но значительной сумме на личном сберегательном счете.

Когда она начала работать у Макклелланов, они предложили ей вариант прямого зачисления средств дважды в месяц и попросили у нее номера раздельных счетов. Забавная просьба, поскольку у Гризельды вообще не было счета. Она пошла в ближайший к дому Маклелланов банк и сотрудник банка из лучших побуждений посоветовал ей открыть сразу два счета: один текущий, другой — накопительный. Хотя она перечисляла на свой накопительный счет всего двадцать процентов, она редко его трогала, и теперь на нем хранилось несколько тысяч долларов, предназначенных для одного очень особенного дела. Остальная часть — почти все до цента — уходила на аренду, коммунальные услуги, повседневные расходы, они же, содержание Джоны.

Вернувшись в дом, Гризельда поднялась наверх. Бесшумно открыв изысканные французские двери, ведущие в спальню Макклелланов, она прокралась через комнату, утопая босыми ногами в роскошном кремовом ковре. Остановившись у туалетного столика миссис Макклеллан, она робко провела пальцами по паре золотых сережек в виде колец и такому же браслету. Не было сомнений в ом, что они настоящие и, скорее всего, стоят гораздо больше 150 $, необходимых Джоне.

Убрав руку, она прошла обратно по комнате, закрыв за собой французские двери. Она не будет воровать у Макклелланов в ответ на их доброту. Гризельда пережила много страшного и отвратительного, и в итоге много чего натворила, но она не воровка. Ни тогда, ни сейчас.

У нее не оставалось другого выбора. Сегодня, когда они с Пруденс пойдут в парк, ей придется зайти в банк и снять 150 $ со своего накопительного счета. Она так сильно прикусила нижнюю губу, что почувствовала во рту вкус крови. Больно, что деньги пошли вразрез с тем, что ей на самом деле хотелось, но другого выхода она придумать не смогла. Потом, когда Джона заедет за ней, она скажет ему, что украла серьги с браслетом и продала их во время обеденного перерыва. Он на это купится. Он обрадуется, что ему не придется проделывать это самому.

Она спустилась по лестнице и взяла с кухонного стола оставленную там кофейную чашку. Упершись ладонью в саднящий подбородок и проглотив стоящий в горле ком, она обдумывала свои планы на выходные, и вспоминала тот первый и единственный раз, когда она попала в Западную Вирджинию.

4 июля 2001 года

Гризельда

Зажатая в задней части пропахшего плесенью фургона между своей приемной сестрой Марисоль, и новым мальчиком, Холденом, десятилетняя Гризельда Шредер чувствовала, как у нее с шеи по спине прямо в ямку между ягодицами стекают капли пота. С другой стороны от Марисоль сидел Билли. Ему было четырнадцать лет, и он жил с Филлманами дольше всех остальных. Тот факт, что Гризельда ненавидела Билли, был равносильен утверждению, что бараны ненавидят волков. Конечно, они их ненавидят, но они и до смерти их боятся.

Когда год назад к ним переехала шестнадцатилетняя Марисоль, это стало для нее неожиданным счастьем, потому что она, так или иначе, взяла подрастающую Гризельду под свое крыло, называла ее «младшей сестренкой», заплетала ей волосы и показывала Гризельде, как пользоваться косметикой. Марисоль была старше Билли, и, когда ей этого хотелось, практически такой же несносной, поэтому мальчишка предпочитал с ней не связываться. Ему стало значительно сложнее мучить Гризельду, хотя он все равно находил способы ударить и унизить ее. В конце концов, Марисоль была уже достаточно взрослой, чтобы ходить на вечернюю работу — она просто физически не могла все время находиться рядом с ней.

Холден присоединился к ним три дня назад, прибыв в дом Филлмансов с синяком под глазом, разбитой губой, и слишком завышенным самомнением. Ему было десять лет, как и ей, он был меньше Гризельды, но жутко драчливым, и в самый первый день очень тихим. Она быстро поняла, в чем причина: он заикался. Сильно.

В самый первый вечер, когда Холден появился у Филлманов, Гризельда, предварительно убедившись, что в коридоре никого нет, побежала наверх к общей ванной комнате, чтобы почистить зубы, и обнаружила там сцепившихся между собой Билли и Холдена. Билли, новый сосед Холдена, стащил из скудного вещевого мешка младшего мальчишки бейсболку с логотипом Балтимор Ориолс и стал дразнить Холдена, задрав ее высоко у него над головой. Холден несколько раз подпрыгнул, пытаясь достать кепку, но в третий раз Билли ударил его свободной рукой под дых, и Холден упал на пол, схватившись за живот.

Глядя на Билли яростными, взбешенными глазами, Холден потребовал:

— От-т-дай м-м-мне её!

Застыв на мгновение, Билли потрясенно уставился на Холдена, а потом покатился от зычного, грубого хохота.

— Твою мать! — произнёс он, задыхаясь от громкого, надрывистого смеха. — Да ты дебил!

Продолжая следить за ними из своего укрытия в коридоре, Гризельда чувствовала, что бессильна помочь Холдену и была жутко зла на Билли, поэтому она с определенной долей удовлетворения заметила, как глаза Холдена расширились от гнева. Он вскочил на ноги и, замахнувшись обоими кулаками, стал яростно колотить Билли туда, куда только мог дотянуться. Драка была такой ужасной, что мальчики опрокинул на пол стол, и через несколько минут миссис Филлман уже растаскивала их в разные стороны. Как только они разошлись, она позволила Билли подойти и ударить Холдена по лицу. Сильно.