Никогда не отпущу тебя - Страница 16

Внедорожник Шона наехал на выбоину, и Гризельда судорожно вздохнула, очнулась от воспоминаний, а потом поежилась от затянувшегося чувства отчаянья.

— Слишком дует, милая? — спросила Тина, одарив ее доброй улыбкой, и попросила Джону включить музыку.

— Все в порядке, — ответила Гризельда и, сморгнув слезы, повернулась к окну.

Сейчас они были почти в Харперс-Ферри. Арендованный ими дом на реке находился всего в тридцати минутах езды к югу отсюда. Она посмотрела по карте, от их дома до фермы Калеба Фостер было не более двадцати минут. Место, откуда удалось сбежать ее телу. Место, где во мраке с сероглазым, сладко пахнущим мальчиком осталось ее сердце.

4 июля 2001года

Гризельда

Не проселочной дороге не было тротуара, но на обочине оставался небольшой участок земли, поросший коричневой травой и кустарником. Его было вполне достаточно, чтобы Холден и Гризельда могли идти рядом друг с другом. Они вышли из кемпинга и направились в сторону магазина, который проезжали на машине.

— Почему ты вызвался пойти со мной? — спросила она, наблюдая за тем, как с каждым шагом ее стоптанные кеды становились все более пыльными.

Холден пожал плечами.

— Очень д-д-долго сидел, э-э, в м-м-машине.

— Да. Там было тесновато.

Солнце жгло шею, и она почувствовала, как от уха по горлу стекла большая капля пота.

— Жарко сегодня, — сказала она.

— Ага.

— А ты неразговорчив.

— Т-т-ты бы тоже б-была т-т-такой, если бы з-з-заикалась.

— Я думала, ты просто запинаешься.

— З-з-заикаюсь.

— А. Ты не против поговорить?

— С тобой — нет.

Ее щеки вспыхнули от удовольствия. Гризельда редко чувствовала себя особенной и важной, и слова Холдена показались ей бесценными. Ей хотелось еще.

— Почему? Во мне нет ничего особенного.

— Ты, э-э, н-н-не злая.

— Откуда ты знаешь? — спросила она, повернувшись и с ухмылкой глядя на него. — Может быть, я сначала вся такая милая, а потом нападаю.

— Н-н-нет. Я знаю людей. Ты не злая, и ты очень к-к-красивая.

Красивая? Красивая! Совершенно не привыкшая к комплиментам, она всем своим существом потянулась к этому слову, как подсолнухи поворачиваются к солнцу.

— Спасибо.

— Это правда.

— Эй, ты только что говорил без запинки, — сказала она, улыбнувшись ему.

— Становится л-л-лучше, когда я не не в своей тарелке.

— Итак, — спросила она, все больше удивляясь этому мальчику, который в одиночку справился с Билли и, теперь проявляет такую слабость по отношению к ней. — Где ты был до Филлманов?

— В д-д-другой приемной семье.

— Ничего не вышло?

— Они б-б-были п-п-пьяницами.

Гризельда кивнула. У ее предыдущих приемных родителей тоже были проблемы из-за злоупотребления наркотическими веществами. Ей всегда казалось странным, что ее забрали из квартиры матери, чтобы поселить в новом доме с похожими проблемами. Когда социальный работник нагрянул к ним без предупреждения и изучил ситуацию, Гризельду перевели к Фриллманам.

— Они били тебя, да?

Рука Холдена инстинктивно дернулась к глазу, который теперь стал менее фиолетовым и более зеленовато-желтым. Он не ответил, только при следующем шаге пнул ногой землю, подняв облако светло-коричневой пыли.

— Твои родители в тюрьме? — спросила она.

Он метнул в нее свирепый, яростный взгляд.

— Н-н-нет. Кон-нечно же, н-н-нет!

— Ой, — сказала она, жалея, что задала вопрос, от которого он стал заикаться намного сильнее.

— Я спросила только потому, что моя мама, скорее всего, в тюрьме. Наверное. Я не знаю. Я пять лет ее не видела. Когда моя бабушка умерла, у меня никого не осталось, поэтому меня определили в первую приемную семью.

Холден долго молчал.

— М-м-мои умерли.

— Мне очень жаль, — сказала Гризельда.

Холден ничего не ответил, но и не пинал землю, и несколько минут они шли в тишине. Шею, руки и ноги Гризельды покалывало от смеси пота и пыли, и она тяжело вздохнула, размышляя, зачем она вызвалась на эту прогулку в тридцатиградусную жару. Она предположила, что сейчас они примерно на полпути к магазину, но было просто адски жарко, и черт, обратно им еще придется тащить тяжелые сумки с продуктами.

Она так углубилась в свои мысли, полные жалости к себе, что очень испугалась, когда прямо перед ними на обочине неожиданно замедлил ход и остановился помятый красный грузовой пикап. Она мгновение помедлила, затем медленно двинулась дальше по направлению к грузовику. Она бросила на Холдена взволнованный взгляд, когда вдруг со стороны водителя из машины вышел человек и повернулся к ним.

— Я ищу вас двоих.

— Нас? — Гризельда посмотрела на незнакомый красный грузовик и заметила щенка, с восторгом скребущегося в заднее стекло. У Гризельды загорелись глаза, и она взглянула на Холдена, чтобы посмотреть, обратил ли он внимание на то, что она увидела.

— Щенок!

Лицо Холдена было мрачным и жестким, глаза уставились на приближающегося мужчину, который остановился перед ними, уперев руки в боки. На нем был джинсовый комбинезон и знававшая лучшие времена фланелевая рубашка. Его лоб блестел от пота, волосы и борода выглядели нечёсаными и неопрятными, наверное, когда-то они были коричневыми, но теперь скорее серыми.

— Теперь пошли за мной, — сказал человек. — Родители послали меня, чтобы я вас забрал.

— Филлманы? — наморщив лоб, спросила Гризельда.

— Приемные, — пробормотал человек.

— А, — сказала Гризельда. Их приемные родители. Ну, это имело смысл. Вроде как. Потом она вспомнила, как мистер Филлман спрашивал миссис Филлман о каких-то живущих неподалеку родственниках. — Вы родственник?